• Морозова Е Б Эволюция Промышленных Архитектура

ББК 85.11 Рубрики: Кл.слова (ненормированные): - - - Аннотация: Установлены исторические закономерности развития промышленной архитектуры, сегодняшние условия их реализации, что в свою очередь дало возможность сформулировать тенденции дальнейшего поступательного движения промышленной архитектуры. Эти тенденции будут управлять практикой промышленного строительства, конкретными формами, типами, моделями, границами их применимости и способами реализации. Экземпляры всего: 1 ч/зо (1) Свободны: ч/зо (1) © Международная Ассоциация пользователей и разработчиков электронных библиотек и новых информационных технологий (Ассоциация ЭБНИТ).

Объемных объектов промышленной. Архитектура занимается. – М.: ЦНИИПромзданий, 2006. Морозова, Е.Б. Эволюция промышленной архитектуры: монография [Текст] / Е.Б. – Минск: БНТУ, 2006. Подсветка зданий и архитектурное освещение фасадов [Электронный ресурс]: Реж. Доступа: интернет: www.ruslightproject.com/ 10. Allen, T.J., The Organization and Architecture of Innovation. Купить дипломную работу на тему «Развитие промышленной архитектуры БССР в 1920-1980 гг.

Евгения Твардовская 14 января в Лектории Музея Москвы по случаю очередного сноса памятника столичной промышленной архитектуры – состоится дискуссия о судьбах застройки. Куратор цикла «Атлас современной Москвы», в рамках которого пройдет дискуссия – Денис Ромодин, историк архитектуры, создатель и автор интернет-проекта «СовАрх». «Хранители Наследия» провели с ним собственную дискуссию о перспективах сохранения памятников промышленной архитектуры, об отечественном и европейском опыте витализации и «редевелопмента». В качестве вступления. Истина о ценности исторической промышленной архитектуры уже вроде бы и не требует доказательств. Есть масса примеров возрождения (как говорят, витализации) старых предприятий и промзон для новой интересной жизни: в немецком Гамбурге портовые склады и доки превратили в новый деловой центр, прибрежную зону - в жилую, в швейцарском Винтертуре – из бывшего градообразующего завода сделали учебный комплекс и жилье, а в Руре реализован проект индустриального парка Эмшер (Emscher Park) на месте закрытых угольных шахт. В России же при обилии добротных предприятий, построенных выдающимися архитекторами и инженерами (Р.Клейном, В.Шуховым, В.Весниным) такие случаи носят единичный характер и происходят в основном в Москве.

Аннотация научной статьи по строительству и архитектуре, автор научной работы — Морозова Е. Исследование исторической эволюции промышленной архитектуры как особого вида зодчества, проведенное на материале мировой практики и в течение всего времени существования, позволило выделить современные тенденции ее развития. Разработка тенденций основывалась на методологии научного предвидения как особой формы научного познания, что обеспечивает доказательность и верификацию выдвигаемых положений.Предлагаемые.

Хотя сравнительно недавно хорошая новость пришла из Оренбурга - мельницу купца Зарывного. Но в целом российские инвесторы не спешат вкладываться в освоение старых заводов и фабрик. Чиновники утверждают, что переломить ситуацию поможет законопроект, который готовится внести в Госдуму Минстрой –.

Он призван прояснить отношения между государством и собственниками, привести к общему знаменателю их интересы на территориях промзон и установить взаимовыгодную форму партнерства. Градозащитников ценных промышленных зданий. А бизнес-сообщество ждет, в свою очередь, от государства стимулов для сохранения наследия и его развития, налоговых послаблений, льгот по аренде, наконец, гарантий безопасности сделанных инвестиций.

Эти инструменты давно работают в Европе. У нас же пока реновация промзон и судьба находящихся там памятников в большей степени зависит от частной воли владельца и, пожалуй, случая. Денис, хотелось бы начать с конкретного примера, когда старое предприятие-банкрот или даже промышленный город были спасены, благодаря «культурному перезапуску» производства.

Финский город Тампере – просто блестящий образец грамотно проведенной витализации исторических фабрик и заводов. Чтобы понять масштаб, достаточно сказать, что в середине 19 века половина всех мощностей Финляндии была сосредоточена в Тампере.

Десятки заводских труб изначально были неотъемлемой частью городского ландшафта. Все инновационные разработки двадцатого века - первый финский автомобиль и паровоз, первая электрическая лампочка в Скандинавии и первый в мире коммуникатор, - появились именно в Тампере. Сегодня же уникальность города в том, что старые промышленные здания стали основой нового индустриального ландшафта. Удалось разумно соединить интересы всех - бизнеса, рядовых жителей, городской власти, туристов. И ведь точкой отсчета стало эстетическое восприятие, красота промышленной архитектуры 19-20 веков. Некоторые из промышленных гигантов Тампере и нам хорошо известны: текстильный Finlayson, машиностроительный Frenkel, вагоностроительная Tampella (активно завязанная на СССР), текстильная Ilves. Почти все заводы Тампере к концу прошлого века либо остановили производство, либо перенесли его за пределы города.

И это стало настоящей катастрофой. Во-первых, возникла социальная проблема: тысячи безработных. Во-вторых, что-то надо было делать с заводскими площадями, которые занимали двадцать пять тысяч гектаров в самом центре.

Скажем, Finlayson - настоящий «город в городе», его основной корпус выходит на главную площадь Тампере. На фабричной территории была создана своя собственная, полностью автономная инфраструктура: жилые дома, больница, школа, детский сад, приют, магазин, банк, церковь и даже собственная полиция. Другой пример. Паровозостроительное производство Tampella, на котором трудилось, можно сказать, полгорода, остановилось в 1970-х, машиностроительное – в конце 20-го века, когда экспорт в бывший СССР сошел на нет. Много лет заняла процедура банкротства. И все это время пустовали огромные цеха, брошенной оставалась территория в несколько гектаров. Первый опыт промышленного редевелопмента в Тампере был радикальным: завод Ilves просто снесли.

Осталась только проходная и труба. На месте предприятия построили жилой квартал и высокий отель. Но стало понятно, что по такой логике придется снести полгорода, но это не создаст новых рабочих мест, не привлечет туристов, не возродит город.

Тогда была разработана единая городская концепция постепенного освоения промышленных территорий с сохранением исторически значимых зданий. Концепция была вынесена на общественное обсуждение. Затем в 1995 году мэр Тампере подписал генплан, по которому работа идет до сих пор.

Согласно этому документу, около шестидесяти тысяч квадратных метров площадей старых заводов были защищены от сноса. В это же время, впервые в истории страны, индустриальный центр города, включая знаменитый 'город в городе', фабрику Finlayson, был признан национальным достоянием. На этой площади предполагалось формирование ста шестидесяти тысяч квадратных метров новых помещений и офисов. Тогда перед экспертами впервые встал вопрос: как именно могут быть трансформированы заводские пространства?

Были сформулированы девять направлений, благодаря которым старые здания получили новую жизнь. Это и выставочные залы, театры, жилье, лофты, индустриальные отели, а в некоторых цехах производство частично сохранилось.

Конечно, пришлось решать проблемы с собственниками. Легче всего было с теми предприятиями, которые перешли непосредственно в городское ведение. Результат: согласно опросам общественного мнения, в 2012 году Тампере занял первое место по уровню привлекательности для проживания среди финских граждан.

Тампере и сегодня – город фабрик и заводов. Но это уже новый индустриальный ландшафт. Тампере стал музейным центром.

Среди привычных - таких как Художественный или Музей естественной истории, в городе есть Музей шпионажа, 'Долина Муми-троллей', Музей Ленина (ага, бывал он в Тампере) и даже Музей финского хоккея. Нарядный бывший корпус администрации фабрики Finlayson сейчас занимает Генконсульство Швеции. Рядом с производственными корпусами, в небольшом парке на берегу озера Таммеркоски, стоит Дворец Финлейсон - элегантный жилой дом владельцев фабрики (1899-м году, арх.Ламберт Петерсон), сейчас в нем ресторан.

Вдоль противоположной стороны этой же улицы протянулся длинный деревянный жилой дом, построенный в 1867-м году для рабочих фабрики. Сейчас там офисы. Реновация оказалась успешной и для Tampella. В 2000-х исторические цеха отремонтировали и открыли в них большой музейный комплекс 'Vapriiki' ('Фабрика'). Помимо старых фабричных корпусов на огромной территории 'Тампелла' были ещё и относительно современные корпуса из металлических конструкций. Их разобрали, а на освободившейся площади выстроили симпатичный современный жилой район, правда, высоченную 99-метровую фабричную трубу среди новых домов всё же сохранили. Итак, за несколько лет Темпере стал привлекательным для туристов, сохранил рабочие места, а жители получили комфортную городскую среду.

Вернемся в Россию, где много аналогов крупных предприятий Тампере. Да, завод Tampella мне очень напоминает Орехово-Зуево.

Там пока еще жив редкий пример крупного целостного промышленного комплекса конца 19 - начала 20 века, который принадлежал известным предпринимателям Морозовым. Здесь сложился не только промышленный комплекс, который находится сейчас в центре города и мог бы стать новым деловым, торговым и общественным центром, но и фактически первый в России микрорайон при фабрике. При содействии Саввы Морозова был построен театр, больница и жилые благоустроенные рабочие казармы. Всё это сохранилось до сих пор и могло бы стать ярким туристическим центром юго-востока Подмосковья. А почему «могло бы»?

- Вся проблема – шлейф долгов, судебных разбирательств и не определенных прав собственности. Как следствие – высокая степень криминализация всей ситуации, что очень характерно для российских регионов. Если вы почитаете местную прессу, то погрузитесь просто в 90-е годы: там и рейдерские захваты, и убийства. Здесь уже не до исторической ценности и концепций развития. Инвестировать в такие сомнительные – в прямом и переносном смысле - предприятия никто не будет, конечно.

В Москве – по-другому? - В Москве ситуация выглядит лучше по сравнению с регионами, но по сравнению с заграницей, конечно же, мы наблюдаем существенное отставание. Главная проблема – отсутствие единой городской концепции в освоении промзон. Об этом уже много говорится, идут научные конференции, есть понимание, что должна быть некая единая программа, город должен сформулировать свою позицию по этому вопросу, выразить волю, но консолидировать силы не всегда получается. Сейчас вот идет интенсивное обсуждение судьбы «Красного Октября». Возможно, его реновация станет хорошим примером.

Что мешает, помимо отсутствия городской концепции? - Каждое предприятие сейчас имеет, как правило, несколько собственников, отсюда - трудности в переговорах. Вступать в бизнес на паях с городом многие опасаются, так как есть риск потерять контроль над своей долей. Поэтому иногда власть просто берет все в свои руки. Скажем, долги и проблемы собственности «ЗИЛа» и «Москвича» были решены исключительно за счет административного ресурса московского правительства. Думаю, не хватает также четкого законодательного регулирования: в законе нужно прописать формы партнерства государства и собственника, права и обязанности должны быть прозрачными, чтобы не было конфликта интересов, когда город навязывает инвестору то, что тому, возможно, просто не по карману.

Пока бизнес опасается таких рисков. Но ведь есть предприятия, находящиеся и в одних руках. Да, и вот тут уже все зависит от воли хозяина, точнее, его интеллектуального багажа. Он увидел за границей лофты, ему понравилось, он делает реконструкцию – по образу и подобию. У нас сейчас лофт - как заграничная диковинка, мода. Это престижно.

Морозова Е Б Эволюция Промышленных Архитектура

А потому появилась эволюция в подходе собственников к промышленной архитектуре. Вот смотрите, «Красная Роза» в 2000-х годах потеряла в результате реконструкции практически все исторические здания, был даже утрачен допожарный дом Всеволожских, находившийся на той территории. Потом на их месте возникли новоделы, выстроенные в краснокирпичном стиле. Если бы не кризис 2008 года, «Винзавод» и «Флакон» были бы также снесены под ноль, был такой проект.

Но денег не стало, а потом хозяева предприятий уже изменили свою точку зрения на старые корпуса, последовали зарубежным примерам. Раньше сносили, теперь - все стали делать лофты и культурные кластеры. Мы наблюдаем очень неплохую реновацию построек Даниловской мануфактуры, советских корпусов «Явы». Подходит к концу реконструкция фабрики «Большевик». Главный корпус, выходящий на Ленинградский проспект, очистили, даже заменили рамы на деревянные, а не пластиковые.

В результате работ должен возникнуть и очень интересный внутренний квартал со своей собственной улицей – между Ленинградским проспектом и Скаковой улицей. Конечно же, эталонным примером пока остается фабрика Станиславского. Но движение в позитивном русле идет, хотя и только в Москве. Меняется менталитет, подход, возникает понимание культурной ценности, которая может быть выражена и финансово, и в каких-то общественных благах. Остается все закрепить законодательно, ну, а со временем красота промышленной архитектуры уже войдет в привычку. На снимках – объекты промышленной архитектуры Тампере (Финляндия) и Орехова-Зуева (Московская область). Фото: Елена Комарова, Ирина Головина, Евгения Твардовская.